Lesha
15.08.2007, 15:25
Решив приурочить краш-тест седана Daewoo Nexia узбекской сборки к заседанию Ассоциации автомобильных инженеров России, мы не ожидали подобного результата. Собравшиеся в тот день на Дмитровском полигоне сотни специалистов стали свидетелями драмы: Nexia разбилась, что называется, «в хлам»! Похоронив под обломками кузова наивную веру в строгость контроля качества на сборочных автозаводах стран «третьего мира»...
«ЕСЛИ лучше проварить кузов и изменить конструкцию дверных замков, то UzDaewoo Nexia после смещенного краш-теста будет выглядеть неплохо даже по сравнению с современными иномарками. Несмотря на то, что разрабатывалась машина без малого двадцать лет назад...»
Это — наше резюме пятилетней давности после краш-теста седана Daewoo Nexia узбекской сборки (см. АР № 10, 1997). Ту Нексию мы разбили еще по старым правилам — на скорости 50 км/ч о жесткий барьер половиной передка. «Узбечка» прошла испытание неплохо — деформация кузова и перегрузки манекенов были невелики, передняя панель осталась почти нетронутой, руль сместился на считанные сантиметры. Главные нарекания вызвали намертво заклинившая в проеме водительская дверь, разошедшиеся сварные швы в районе пола и погнувшийся от рывка ремня безопасности металл средней стойки. Но даже с этими недостатками узбекская Nexia оказалась намного более безопасной машиной, нежели испытанные нами к тому времени Ока, Таврия и вазовская «девятка».
Ничего удивительного. Все-таки Daewoo Nexia — это не что иное, как перелицованный Opel Kadett Е образца 1984 года. Именно немецких инженеров надо благодарить, например, за длинные передние лонжероны, за мощные энергопоглощающие бамперы или за травмобезопасную переднюю панель с мягкими накладками из слоистого материала, напоминающего папье-маше.
Конечно, теперь Нексии предстояло гораздо более трудное испытание — удар пусть и с деформируемым барьером, но на скорости 64 км/ч и с меньшей степенью перекрытия. Ведь по современным правилам смещенный удар выполняется так, что автомобиль врезается в препятствие не половиной передка, как это было принято раньше, а сорока процентами. Это, на первый взгляд, небольшое изменение приводит к очень серьезному увеличению нагрузки на водительский лонжерон!
Но мы были спокойны за Нексию. Ведь двум типам краш-тестов — старому и новому — мы уже подвергали и Волгу ГАЗ-3110, и вазовскую «десятку», и Святогор. Во всех этих случаях автомобили вели себя похоже — характер деформации даже на большей скорости удара сохранялся неизменным. Так что если не произойдет ничего непредвиденного, то свежеприобретенная беленькая Nexia достойно выдержит и этот краш-тест по правилам EuroNCAP.
Непредвиденное произошло.
Nexia, влекомая тросом разгонной катапульты, разогналась до положенной скорости, влетела в ворота ангара и... Словно невидимая рука взяла машину за передок и свернула его набок, сплющив проем водительской двери! Левая стойка лобового стекла устремилась почти вертикально вверх, крыша вздыбилась «домиком». Порог кузова сломался и крупным зигзагом ушел влево.
А дверь... Что случилось с водительской дверью? Ее внутренняя панель беспомощно сложилась внутри смятого проема под острым углом. А наружная панель отошла от основания и открыла взгляду изуродованные внутренности — торчащие в разные стороны тяги замка, погнутые направляющие механизма стеклоподъемника... Посередине, между двумя оторванными друг от друга дверными панелями, беспомощно торчал брус безопасности! Эта мощная труба встроена внутрь двери как раз для того, чтобы помочь ей «держать» боковые и фронтальные удары. Мы уже знаем, насколько эффективны такие брусья — и «десятка», и Святогор имели в передних дверях подобные трубы-распорки, которые помогали этим машинам удержать дверной проем от коллапса. Но на Нексии брус просто оторвался от торца двери по местам точечной сварки и никак не повлиял на исход столкновения!
Вскоре участников конференции допустили «к телу». На лицах специалистов было написано недоумение: неужели иномарка оказалась хуже отечественных автомобилей?
Узбекский автомобиль словно решил догнать и даже перекрыть наихудшие «достижения» всех машин, испытанных нами до сих пор! Продольное смещение стойки лобового стекла — 370 мм (у Оки камазовского производства оно составляло 365 мм). Торец рулевого вала ушел назад на 290 мм (у той же Оки — 295 мм). Педаль сцепления, как и на ижевской Оде, вмяло в салон на 410 мм!
Жизненное пространство под панелью слева сократилось втрое, и левая ступня манекена водителя оказалась зажатой между подушкой сиденья и колесной нишей. А правая ступня намертво застряла у пола между педалями газа и тормоза. Даже после того, как с помощью лома дверной проем был «очищен» от остатков двери, вытащить манекен из-за руля обычным способом не удалось. Добрую четверть часа бедолага пролежал на откинутом кресле в нелепой позе, пока полигоновцы пытались выдернуть его правую ногу из ловушки!
А ведь в жизни на месте манекена окажется человек из плоти и крови. Сможет ли он самостоятельно выбраться из машины после такого удара?
Вряд ли.
Во-первых, когда «водитель» налег на баранку и погнул ее обод, он припечатал головой угол козырька комбинации приборов. Удар был достаточно силен для того, чтобы вероятностный коэффициент повреждения мозга HIC превысил порог опасной «красной» зоны в 1000 единиц.
Во-вторых, контакт со смещенной навстречу водителю баранкой опасно нагрузил датчики в шее манекена.
В-третьих, перелом ребер при подобном контакте с рулевым колесом — перспектива совершенно реальная. Кроме того, водителю в Нексии гарантирован перелом левой бедренной кости — при ударе нагрузка на нее достигла тонны! Причем удар левым коленом приходится в ту зону панели, где расположена распределительная коробка с предохранителями и реле.
Правой ноге пришлось полегче — колено уперлось в мягкое «папье-маше» панели в зоне, где нет никаких твердых предметов. Но из-за того, что ступня правой ноги застряла под педалями, на голень действовала немалая изгибающая нагрузка. Если удар будет посильнее — кости голени сломаются...
В опасности, пусть и меньшей, оказался и пассажир. Удар головой в мягкую накладку на панели, к счастью, не опасен — это подтверждает коэффициент HIC в 608 единиц. Но растяжение шеи при «кивке» было уже значительным. Нагрузка на левую бедренную «кость» манекена тоже вышла за пределы «зеленой» зоны — несмотря на удачную вогнутую форму правой части передней панели, «пассажир» все-таки уперся коленями в крышку перчаточного ящика.
«ЕСЛИ лучше проварить кузов и изменить конструкцию дверных замков, то UzDaewoo Nexia после смещенного краш-теста будет выглядеть неплохо даже по сравнению с современными иномарками. Несмотря на то, что разрабатывалась машина без малого двадцать лет назад...»
Это — наше резюме пятилетней давности после краш-теста седана Daewoo Nexia узбекской сборки (см. АР № 10, 1997). Ту Нексию мы разбили еще по старым правилам — на скорости 50 км/ч о жесткий барьер половиной передка. «Узбечка» прошла испытание неплохо — деформация кузова и перегрузки манекенов были невелики, передняя панель осталась почти нетронутой, руль сместился на считанные сантиметры. Главные нарекания вызвали намертво заклинившая в проеме водительская дверь, разошедшиеся сварные швы в районе пола и погнувшийся от рывка ремня безопасности металл средней стойки. Но даже с этими недостатками узбекская Nexia оказалась намного более безопасной машиной, нежели испытанные нами к тому времени Ока, Таврия и вазовская «девятка».
Ничего удивительного. Все-таки Daewoo Nexia — это не что иное, как перелицованный Opel Kadett Е образца 1984 года. Именно немецких инженеров надо благодарить, например, за длинные передние лонжероны, за мощные энергопоглощающие бамперы или за травмобезопасную переднюю панель с мягкими накладками из слоистого материала, напоминающего папье-маше.
Конечно, теперь Нексии предстояло гораздо более трудное испытание — удар пусть и с деформируемым барьером, но на скорости 64 км/ч и с меньшей степенью перекрытия. Ведь по современным правилам смещенный удар выполняется так, что автомобиль врезается в препятствие не половиной передка, как это было принято раньше, а сорока процентами. Это, на первый взгляд, небольшое изменение приводит к очень серьезному увеличению нагрузки на водительский лонжерон!
Но мы были спокойны за Нексию. Ведь двум типам краш-тестов — старому и новому — мы уже подвергали и Волгу ГАЗ-3110, и вазовскую «десятку», и Святогор. Во всех этих случаях автомобили вели себя похоже — характер деформации даже на большей скорости удара сохранялся неизменным. Так что если не произойдет ничего непредвиденного, то свежеприобретенная беленькая Nexia достойно выдержит и этот краш-тест по правилам EuroNCAP.
Непредвиденное произошло.
Nexia, влекомая тросом разгонной катапульты, разогналась до положенной скорости, влетела в ворота ангара и... Словно невидимая рука взяла машину за передок и свернула его набок, сплющив проем водительской двери! Левая стойка лобового стекла устремилась почти вертикально вверх, крыша вздыбилась «домиком». Порог кузова сломался и крупным зигзагом ушел влево.
А дверь... Что случилось с водительской дверью? Ее внутренняя панель беспомощно сложилась внутри смятого проема под острым углом. А наружная панель отошла от основания и открыла взгляду изуродованные внутренности — торчащие в разные стороны тяги замка, погнутые направляющие механизма стеклоподъемника... Посередине, между двумя оторванными друг от друга дверными панелями, беспомощно торчал брус безопасности! Эта мощная труба встроена внутрь двери как раз для того, чтобы помочь ей «держать» боковые и фронтальные удары. Мы уже знаем, насколько эффективны такие брусья — и «десятка», и Святогор имели в передних дверях подобные трубы-распорки, которые помогали этим машинам удержать дверной проем от коллапса. Но на Нексии брус просто оторвался от торца двери по местам точечной сварки и никак не повлиял на исход столкновения!
Вскоре участников конференции допустили «к телу». На лицах специалистов было написано недоумение: неужели иномарка оказалась хуже отечественных автомобилей?
Узбекский автомобиль словно решил догнать и даже перекрыть наихудшие «достижения» всех машин, испытанных нами до сих пор! Продольное смещение стойки лобового стекла — 370 мм (у Оки камазовского производства оно составляло 365 мм). Торец рулевого вала ушел назад на 290 мм (у той же Оки — 295 мм). Педаль сцепления, как и на ижевской Оде, вмяло в салон на 410 мм!
Жизненное пространство под панелью слева сократилось втрое, и левая ступня манекена водителя оказалась зажатой между подушкой сиденья и колесной нишей. А правая ступня намертво застряла у пола между педалями газа и тормоза. Даже после того, как с помощью лома дверной проем был «очищен» от остатков двери, вытащить манекен из-за руля обычным способом не удалось. Добрую четверть часа бедолага пролежал на откинутом кресле в нелепой позе, пока полигоновцы пытались выдернуть его правую ногу из ловушки!
А ведь в жизни на месте манекена окажется человек из плоти и крови. Сможет ли он самостоятельно выбраться из машины после такого удара?
Вряд ли.
Во-первых, когда «водитель» налег на баранку и погнул ее обод, он припечатал головой угол козырька комбинации приборов. Удар был достаточно силен для того, чтобы вероятностный коэффициент повреждения мозга HIC превысил порог опасной «красной» зоны в 1000 единиц.
Во-вторых, контакт со смещенной навстречу водителю баранкой опасно нагрузил датчики в шее манекена.
В-третьих, перелом ребер при подобном контакте с рулевым колесом — перспектива совершенно реальная. Кроме того, водителю в Нексии гарантирован перелом левой бедренной кости — при ударе нагрузка на нее достигла тонны! Причем удар левым коленом приходится в ту зону панели, где расположена распределительная коробка с предохранителями и реле.
Правой ноге пришлось полегче — колено уперлось в мягкое «папье-маше» панели в зоне, где нет никаких твердых предметов. Но из-за того, что ступня правой ноги застряла под педалями, на голень действовала немалая изгибающая нагрузка. Если удар будет посильнее — кости голени сломаются...
В опасности, пусть и меньшей, оказался и пассажир. Удар головой в мягкую накладку на панели, к счастью, не опасен — это подтверждает коэффициент HIC в 608 единиц. Но растяжение шеи при «кивке» было уже значительным. Нагрузка на левую бедренную «кость» манекена тоже вышла за пределы «зеленой» зоны — несмотря на удачную вогнутую форму правой части передней панели, «пассажир» все-таки уперся коленями в крышку перчаточного ящика.