Забавные истории и рассказы

[Violator]

В нашем театре, в столярном цехе, работал мастер по фамилии Мальчик. Яков Михалыч. Выпускник художественного училища по специальности «деревянное зодчество», мастер на все руки, Настоящий Добрый Волшебник. Мог выточить из дерева всё, что угодно, от иголки до башенных часов. Вырезал на заказ рамки, обналичники, иногда портреты, баловался «чеканкой», в общем делал многое за деньги, а театр был типа «для души» (лихие девяностые, мы зарабатывали как могли)))) Декорации мог рисовать и проектировать круглосуточно, с ним любили творить молодые режиссёры. Иногда допускал пьянство на работе, но… на следующее утро этому «огурчику» прощено всё с молчаливого благословения директора. Человек он был спокойный, образованный, знал цену слову. Всех новеньких «пропускали» через него.
- Иди в столярку, там встретишь мальчика, он всё сделает.
Недоумённые лица встречал человек с седой курчавой головой. Паузу он мог держать вечность. Чем быстрее новенький начинал говорить, тем больше он наживал друзей впоследствии – это закон. Одному «Мальчик Яша», не дождавшись «здрасьте», протянул костлявую деревянную руку из кармана, другого встретил дождь из опилок с криком «Па-а-Ба-а-м-м». Когда его случайно вывели из себя, он с размаху воткнул стамеску в дерево и предложил: «Достанешь – твоя правда. Но я не уверен…». Экстравагантно!
Однажды к нам заехал «столичный мэтр». Был он необуздан и хамоват. Он считал это творческой свободой и посылал женщин на репетициях по делу и без. Его представили как именитого, но впоследствии оказалось, что он только помогал кому-то в московском театре вторым режиссёром. Как же, надо учить прАвинциалов искусссссству!
… Все ждали работу над декорациями…
… Как-то в кабинет директора врывается этот деятель, что-то орёт:
- Вы посмотрите! Нет, вы посмотрите, а я на вас посмотрю! ...
И протягивает… что-то похожее на курительную трубку… только вместо мунштука у неё… член!
- Впечатлён, - покрутив этот симбиоз, спокойно ответил директор, - Сеанс вуайеризма закончен?
- Я так не мо-гу! Этот ваш... ремесленник! Завтра премьера! ! Он издевается!!!
Директор позвал Яшу. Тот пришёл, протёр очки, и молча сел, уставившись на директора.
- Твоя работа, Михалыч?
- Ага. Рука не поднялась подписать - как живой…
- Нет, ты объясни нам! – заорал опять псевдотворец, - Вот кто тебя просил!
- А вы помните, что вы попросили?
- Да! Трубку, твою мать!
- Нет. Вы сказали, - тут Мальчик нагнул голову и вытянув руку, басом продекламировал, - «Выточи мне какую-нибудь х&&&ю, чтобы на трубку была похожа».
Масквич покраснел и замер. Директор прыснул.
- Вы ещё, друг мой, декорации третьего акта не видели… Завтра хотел показать…


(с) не мое...

[Violator]

Закончилась жрачка для собаки. Лабрадор нагло требует жрать. Пришлось переться в супeрмаркет…
Стою в очереди к кассе c полной тележкой “Педигри”. Какая-то вредная мадам сзади интересуется - нет ли у меня собаки?
Достали! “Нет - для себя купил! Сажусь на диету. Повторно. Хотя, наверное - и не стоит, потому что в последний раз, когда я был на этой диете - оказался в больнице… Хотя до этого успел сбросить 25 кило. А потом – бац, и я - в реанимации, с трубочками во всех местах и с иголками в обеих руках. ”…
Не унимается, зараза. Хочет знать - что за диета и как её придерживаться.
Ну ладно - сама напросилась. “Очень просто. Диета просто идеальная. Надо носить с собой полные карманы этой гадости, и каждый рaз, как чувствуется голод - съедать один или два кусочка. В общем - сбалансированный рацион, и вот вы уже просто светитесь здоровьем! Прям как та собака. ”
Ага - уже вся очередь заинтересовалась, особенно - тот чувак, что стоит за этой мадамой. Хе-хе…
Этого и следовало ожидать! Ей интересно - как же я попал в реанимацию?
“Какое отравление, что вы? Сидел посреди дороги и лизал яйца - тут меня автобус и сбил! ”.
Йес! Мадaм - в обмороке, чуваку за ней явно требуется скорая. Ну зачем же биться головой об пол от смеха? Но зато у меня настроение чуток поднялось…

(с) не мое...

[Violator]

Как-то раз, в майскую субботу, Тёма вышел на балкон пить утренний кофе.
Во дворе намечалась заварушка: некий бритоголовый поц разместил свой огромный внедорожник прямо на площадке перед школой, где уже расселись художники с мольбертами. Один из ребят подошёл к внедорожнику и требовательно постучал по дверце кулаком. Сначала реакции не последовало, затем медленно поехало вниз боковое стекло:
- Чё надо?
- Машину уберите. Это вообще-то территория школы.
- А чё, напрягает?
- Да, напрягает. Мы, представьте, иногда здесь рисуем.
- Смотри, какой борзый, гыыы… А чё, моя тачка портит пейзаж?
- Офигенно портит.
Мужик поперхнулся и рассвирепел:
- Куда я те нахрен её уберу? Перед домом всё занято. Щас моя тёлка выйдет, я уеду, не возникай.
Стекло поползло вверх. Парень вернулся к своему мольберту. Но, как только он сел, из внедорожника на полную громкость зазвучала музыка:
«Унц-унц-унц-унц». Даже кисти в стаканах – и те завибрировали.
Парень снова подошёл к машине и постучал. Боковое стекло осталось неподвижным. Парень постучал сильнее, всем кулаком. Спустя минуту стекло наполовину поехало вниз, из салона высунулась рука с квадратом цветной бумаги и приклеила эту бумагу к дверце. Затем рука скрылась обратно, показав на прощание средний палец.
Тёма быстро сбегал в комнату за биноклем и вернулся на балкон. Настроив резкость, он прочёл на бумажке: «Стоял и буду стоять. Вали отсюда, петушок».
Парень вернулся к мольберту и начал о чём-то совещаться с подошедшими к нему друзьями.
Через пару минут из подъезда тёминой многоэтажки вышла девушка на высоких каблуках – надо полагать, та самая «тёлка» - и быстро села в машину. Внедорожник дал по газам и скрылся со двора.
Тёма допил уже остывший кофе и подождал минут пять – не случится ли ещё чего-нибудь интересного? Но ничего не произошло.
Интересное случилось позже.

Тем же вечером, возвращаясь с прогулки, Тёма заметил на площадке знакомый внедорожник – видимо, бритоголовый поц остался у своей пассии ночевать.
Наутро, выйдя на балкон, Тёма не смог сдержать приступа здорового хохота – внедорожник превратился в произведение искусства, достойное Бэнкси.
Огромное граффити, покрывавшее даже лобовое и боковые стёкла, изображало красочную сценку из тюремного быта: бывалые зэки проверяли новоприбывшего на прочность кормы. Причём «петушок» имел черты лица, удивительно схожие с владельцем машины!

К лобовому стеклу была прикреплена бумажка: «Рисовали и будем рисовать, чо».

(c) не мое...

[Violator]

Иду сегодня домой. Прохожу мимо девятиэтажки, вижу ленточка натянута где-то на метр от здания, ну типа сосульки и все такое. Висит табличка на ленте: "Осторожно сосульки! ". А рядом с домом большие сугробы. И вот в один из сугробов с крыши девятиэтажки с криком "БЛ@@@@" падает мужик в оранжевой жилетке, видимо работник ЖКХ... Встает, отряхивается, произносит фразу: "Е%%%%й лед! ". Затем смотрит на меня и говорит: "Не ходите тут... Сосульки падают" И уходит... А я стоял минут пять на одном месте... Думал...

(с) не мое...

[Violator]

Собрались мы как-то отдохнуть на лоне природы, возле озерца, и предаться нехитрым земным утехам.
Проще говоря, порыбачить со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Четверо нас было - отец с другом и я со своим другом.
Как положено, порыбачили, откушали водочки, закусили, потравили байки, ушицы сварили.
Вроде, пора спать, да и водочка дает о себе знать.
А друг отца - Виктор Николаевич - немного странный, педантичный и мнительный человек.
На рыбалке его странность выражается так: Он на время сна привязывает рыбацкую резиновую лодку себе за ногу веревкой, а сам спит, естественно, в палатке.
Его комментарии по этому поводу ограничиваются тремя словами: "Шоб не с3.14здили".

Значит, просыпаемся мы утром с бодуна. С жуткого. Мысли такие ленивые в голове.
Будим Виктора Николаевича - мол, утренний клев, рыбачить пора.
Он поднимает голову, открывает (как он думает) глаза и произносит: "На х*й!"
Тот же ответ мы получаем на вопрос о возможности использования его лодки на время утреннего клева.
Принимаем это как ответ "да".
Здесь надо уточнить, что тот берег озера, на котором мы останавливаемся, очень высок и крут.
Спуститься пешком по нему к воде еще можно, а вот лодку дотащить - никак.
Не мудрствуя лукаво, мы загружаем лодку необходимым снаряжением, кладем в нее якорь и бросаем с берега на воду.
Все произошло в одно мгновение. Вслед за лодкой из палатки, сидя на ж*пе, с большими (уже проснувшимися глазами) и криками: "Ё&ана в рот!!!" пролетает Виктор Николаевич и скрывается за обрывом берега, затем раздается звук, похожий на звук при падении свежего мяса на стол без скатерти и сопровождаемый также похожим на него по звучанию криком: "Б^ядь!!!".
Мой друг протирает глаза и говорит: все, не пью больше (он не знал о системе сигнализации, к которой прибегал Виктор Николаевич).
Я же понял, что произошло, но надеялся, что он упал в воду.
В воду он не упал. Виктор Николаевич лежал в лодке лицом вниз в неестественной позе, потом перевернулся, обвел окрестности помутневшим взором и сказал: "Хорошо, не за х#й привязал!"


(c) не мое...

[Violator]

Петров пришел во вторник на совещание. Ему там вынули мозг, разложили по блюдечкам и стали есть, причмокивая и вообще выражая всяческое одобрение. Начальник Петрова, Недозайцев, предусмотрительно раздал присутствующим десертные ложечки. И началось.
— Коллеги, — говорит Морковьева, — перед нашей организацией встала масштабная задача. Нам поступил на реализацию проект, в рамках которого нам требуется изобразить несколько красных линий. Вы готовы взвалить на себя эту задачу?
— Конечно, — говорит Недозайцев. Он директор, и всегда готов взвалить на себя проблему, которую придется нести кому-то из коллектива. Впрочем, он тут же уточняет: — Мы же это можем?
Начальник отдела рисования Сидоряхин торопливо кивает:
— Да, разумеется. Вот у нас как раз сидит Петров, он наш лучший специалист в области рисования красных линий. Мы его специально пригласили на совещание, чтобы он высказал свое компетентное мнение.
— Очень приятно, — говорит Морковьева. — Ну, меня вы все знаете. А это — Леночка, она специалист по дизайну в нашей организации.
Леночка покрывается краской и смущенно улыбается. Она недавно закончила экономический, и к дизайну имеет такое же отношение, как утконос к проектированию дирижаблей.
— Так вот, — говорит Морковьева. — Нам нужно нарисовать семь красных линий. Все они должны быть строго перпендикулярны, и кроме того, некоторые нужно нарисовать зеленым цветом, а еще некоторые — прозрачным.
Как вы считаете, это реально?
— Нет, — говорит Петров.
— Давайте не будем торопиться с ответом, Петров, — говорит Сидоряхин. — Задача поставлена, и ее нужно решить. Вы же профессионал, Петров. Не давайте нам повода считать, что вы не профессионал.
— Видите ли, — объясняет Петров, — термин «красная линия» подразумевает, что цвет линии — красный. Нарисовать красную линию зеленым цветом не то, чтобы невозможно, но очень близко к невозможному… — Петров, ну что значит «невозможно»? — спрашивает Сидоряхин.
— Я просто обрисовываю ситуацию. Возможно, есть люди, страдающие дальтонизмом, для которых действительно не будет иметь значения цвет линии, но я не уверен, что целевая аудитория вашего проекта состоит исключительно из таких людей.
— То есть, в принципе, это возможно, мы правильно вас понимаем, Петров?
— спрашивает Морковьева.
Петров осознает, что переборщил с образностью.
— Скажем проще, — говорит он. — Линию, как таковую, можно нарисовать совершенно любым цветом. Но чтобы получилась красная линия, следует использовать только красный цвет.
— Петров, вы нас не путайте, пожалуйста. Только что вы говорили, что это возможно.
Петров молча проклинает свою болтливость.
— Нет, вы неправильно меня поняли. Я хотел лишь сказать, что в некоторых, крайне редких ситуациях, цвет линии не будет иметь значения, но даже и тогда — линия все равно не будет красной. Понимаете, она красной не будет! Она будет зеленой. А вам нужна красная.
Наступает непродолжительное молчание, в котором отчетливо слышится тихое напряженное гудение синапсов.
— А что если, — осененный идеей, произносит Недозайцев, — нарисовать их синим цветом?
— Все равно не получится, — качает головой Петров. — Если нарисовать синим — получатся синие линии.
Опять молчание. На этот раз его прерывает сам Петров.
— И я еще не понял… Что вы имели в виду, когда говорили о линиях прозрачного цвета?
Морковьева смотрит на него снисходительно, как добрая учительница на отстающего ученика.
— Ну, как вам объяснить?.. Петров, вы разве не знаете, что такое «прозрачный»?
— Знаю.
— И что такое «красная линия», надеюсь, вам тоже не надо объяснять?
— Нет, не надо.
— Ну вот. Вы нарисуйте нам красные линии прозрачным цветом.
Петров на секунду замирает, обдумывая ситуацию.
— И как должен выглядеть результат, будьте добры, опишите пожалуйста?
Как вы себе это представляете?
— Ну-у-у, Петро-о-ов! — говорит Сидоряхин. — Ну давайте не будем… У нас что, детский сад? Кто здесь специалист по красным линиям, Морковьева или вы?
— Я просто пытаюсь прояснить для себя детали задания… — Ну, а что тут непонятного-то?.. — встревает в разговор Недозайцев. — Вы же знаете, что такое красная линия?
— Да, но…
— И что такое «прозрачный», вам тоже ясно?
— Разумеется, но…
— Так что вам объяснять-то? Петров, ну давайте не будем опускаться до непродуктивных споров. Задача поставлена, задача ясная и четкая. Если у вас есть конкретные вопросы, так задавайте.
— Вы же профессионал, — добавляет Сидоряхин.
— Ладно, — сдается Петров. — Бог с ним, с цветом. Но у вас там еще что-то с перпендикулярностью?..
— Да, — с готовностью подтверждает Морковьева. — Семь линий, все строго перпендикулярны.
— Перпендикулярны чему? — уточняет Петров.
Морковьева начинает просматривать свои бумаги.
— Э-э-э, — говорит она наконец. — Ну, как бы… Всему. Между собой. Ну, или как там… Я не знаю. Я думала, это вы знаете, какие бывают перпендикулярные линии, — наконец находится она.
— Да конечно знает, — взмахивает руками Сидоряхин. — Профессионалы мы тут, или не профессионалы?..
— Перпендикулярны могут быть две линии, — терпеливо объясняет Петров. — Все семь одновременно не могут быть перпендикулярными по отношению друг к другу. Это геометрия, 6 класс.
Морковьева встряхивает головой, отгоняя замаячивший призрак давно забытого школьного образования. Недозайцев хлопает ладонью по столу:
— Петров, давайте без вот этого: «6 класс, 6 класс». Давайте будем взаимно вежливы. Не будем делать намеков и скатываться до оскорблений.
Давайте поддерживать конструктивный диалог. Здесь же не идиоты собрались.
— Я тоже так считаю, — говорит Сидоряхин.
Петров придвигает к себе листок бумаги.
— Хорошо, — говорит он. — Давайте, я вам нарисую. Вот линия. Так?
Морковьева утвердительно кивает головой.
— Рисуем другую… — говорит Петров. — Она перпендикулярна первой?
— Ну-у…
— Да, она перпендикулярна.
— Ну вот видите! — радостно восклицает Морковьева.
— Подождите, это еще не все. Теперь рисуем третью… Она перпендикулярна первой линии?..
Вдумчивое молчание. Не дождавшись ответа, Петров отвечает сам:
— Да, первой линии она перпендикулярна. Но со второй линией она не пересекается. Со второй линией они параллельны.
Наступает тишина. Потом Морковьева встает со своего места и, обогнув стол, заходит Петрову с тыла, заглядывая ему через плечо.
— Ну… — неуверенно произносит она. — Наверное, да.
— Вот в этом и дело, — говорит Петров, стремясь закрепить достигнутый успех. — Пока линий две, они могут быть перпендикулярны. Как только их становится больше… — А можно мне ручку? — просит Морковьева.
Петров отдает ручку. Морковьева осторожно проводит несколько неуверенных линий.
— А если так?..
Петров вздыхает.
— Это называется треугольник. Нет, это не перпендикулярные линии. К тому же их три, а не семь.
Морковьева поджимает губы.

оконочание следует...

[Violator]

— А почему они синие? — вдруг спрашивает Недозайцев.
— Да, кстати, — поддерживает Сидоряхин. — Сам хотел спросить.
Петров несколько раз моргает, разглядывая рисунок.
— У меня ручка синяя, — наконец говорит он. — Я же просто чтобы продемонстрировать… — Ну, так может, в этом и дело? — нетерпеливо перебивает его Недозайцев тоном человека, который только что разобрался в сложной концепции и спешит поделиться ею с окружающими, пока мысль не потеряна. — У вас линии синие. Вы нарисуйте красные, и давайте посмотрим, что получится.
— Получится то же самое, — уверенно говорит Петров.
— Ну, как то же самое? — говорит Недозайцев. — Как вы можете быть уверены, если вы даже не попробовали? Вы нарисуйте красные, и посмотрим.
— У меня нет красной ручки с собой, — признается Петров. — Но я могу совершенно… — А что же вы не подготовились, — укоризненно говорит Сидоряхин. — Знали же, что будет собрание… — Я абсолютно точно могу вам сказать, — в отчаянии говорит Петров, — что красным цветом получится точно то же самое.
— Вы же сами нам в прошлый раз говорили, — парирует Сидоряхин, — что рисовать красные линии нужно красным цветом. Вот, я записал себе даже. А сами рисуете их синей ручкой. Это что, красные линии по-вашему?
— Кстати, да, — замечает Недозайцев. — Я же еще спрашивал вас про синий цвет. Что вы мне ответили?
Петрова внезапно спасает Леночка, с интересом изучающая его рисунок со своего места.
— Мне кажется, я понимаю, — говорит она. — Вы же сейчас не о цвете говорите, да? Это у вас про вот эту, как вы ее называете?
Перпер-чего-то-там?
— Перпендикулярность линий, да, — благодарно отзывается Петров. — Она с цветом линий никак не связана.
— Все, вы меня запутали окончательно, — говорит Недозайцев, переводя взгляд с одного участника собрания на другого. — Так у нас с чем проблемы? С цветом или с перпендикулярностью?
Морковьева издает растерянные звуки и качает головой. Она тоже запуталась.
— И с тем, и с другим, — тихо говорит Петров.
— Я ничего не могу понять, — говорит Недозайцев, разглядывая свои сцепленные в замок пальцы. — Вот есть задача. Нужно всего-то семь красных линий. Я понимаю, их было бы двадцать!.. Но тут-то всего семь.
Задача простая. Наши заказчики хотят семь перпендикулярных линий. Верно?
Морковьева кивает.
— И Сидоряхин вот тоже не видит проблемы, — говорит Недозайцев. — Я прав, Сидоряхин?.. Ну вот. Так что нам мешает выполнить задачу?
— Геометрия, — со вздохом говорит Петров.
— Ну, вы просто не обращайте на нее внимания, вот и все! — произносит Морковьева.
Петров молчит, собираясь с мыслями. В его мозгу рождаются одна за другой красочные метафоры, которые позволили бы донести до окружающих сюрреализм происходящего, но как назло, все они, облекаясь в слова, начинаются неизменно словом «Б@ять!», совершенно неуместным в рамках деловой беседы.
Устав ждать ответа, Недозайцев произносит:
— Петров, вы ответьте просто — вы можете сделать или вы не можете? Я понимаю, что вы узкий специалист и не видите общей картины. Но это же несложно — нарисовать какие-то семь линий? Обсуждаем уже два часа какую-то ерунду, никак не можем прийти к решению.
— Да, — говорит Сидоряхин. — Вы вот только критикуете и говорите:
«Невозможно! Невозможно!» Вы предложите нам свое решение проблемы! А то критиковать и дурак может, простите за выражение. Вы же профессионал!
Петров устало изрекает:
— Хорошо. Давайте я нарисую вам две гарантированно перпендикулярные красные линии, а остальные — прозрачным цветом. Они будут прозрачны, и их не будет видно, но я их нарисую. Вас это устроит?
— Нас это устроит? — оборачивается Морковьева к Леночке. — Да, нас устроит.
— Только еще хотя бы пару — зеленым цветом, — добавляет Леночка. — И еще у меня такой вопрос, можно?
— Да, — мертвым голосом разрешает Петров.
— Можно одну линию изобразить в виде котенка?
Петров молчит несколько секунд, а потом переспрашивает:
— Что?
— Ну, в виде котенка. Котеночка. Нашим пользователям нравятся зверюшки.
Было бы очень здорово…
— Нет, — говорит Петров.
— А почему?
— Нет, я конечно могу нарисовать вам кота. Я не художник, но могу попытаться. Только это будет уже не линия. Это будет кот. Линия и кот — разные вещи.
— Котенок, — уточняет Морковьева. — Не кот, а котенок, такой маленький, симпатичный. Коты, они… — Да все равно, — качает головой Петров.
— Совсем никак, да?.. — разочарованно спрашивает Леночка.
— Петров, вы хоть дослушали бы до конца, — раздраженно говорит Недозайцев. — Не дослушали, а уже говорите «Нет».
— Я понял мысль, — не поднимая взгляда от стола, говорит Петров. — Нарисовать линию в виде котенка невозможно.
— Ну и не надо тогда, — разрешает Леночка. — А птичку тоже не получится?
Петров молча поднимает на нее взгляд и Леночка все понимает.
— Ну и не надо тогда, — снова повторяет она.
Недозайцев хлопает ладонью по столу.
— Так на чем мы остановились? Что мы делаем?
— Семь красных линий, — говорит Морковьева. — Две красным цветом, и две зеленым, и остальные прозрачным. Да? Я же правильно поняла?
— Да, — подтверждает Сидоряхин прежде, чем Петров успевает открыть рот.
Недозайцев удовлетворенно кивает.
— Вот и отлично… Ну, тогда все, коллеги?.. Расходимся?.. Еще вопросы есть?..
— Ой, — вспоминает Леночка. — У нас еще есть красный воздушный шарик!
Скажите, вы можете его надуть?
— Да, кстати, — говорит Морковьева. — Давайте это тоже сразу обсудим, чтобы два раза не собираться.
— Петров, — поворачивается Недозайцев к Петрову. — Мы это можем?
— А какое отношение ко мне имеет шарик? — удивленно спрашивает Петров.
— Он красный, — поясняет Леночка.
Петров тупо молчит, подрагивая кончиками пальцев.
— Петров, — нервно переспрашивает Недозайцев. — Так вы это можете или не можете? Простой же вопрос.
— Ну, — осторожно говорит Петров, — в принципе, я конечно могу, но… — Хорошо, — кивает Недозайцев. — Съездите к ним, надуйте.
Командировочные, если потребуется, выпишем.
— Завтра можно? — спрашивает Морковьева.
— Конечно, — отвечает Недозайцев. — Я думаю, проблем не будет… Ну, теперь у нас все?.. Отлично. Продуктивно поработали… Всем спасибо и до свидания!
Петров несколько раз моргает, чтобы вернуться в объективную реальность, потом встает и медленно бредет к выходу. У самого выхода Леночка догоняет его.
— А можно еще вас попросить? — краснея, говорит Леночка. — Вы когда шарик будете надувать… Вы можете надуть его в форме котенка?..
Петров вздыхает.
— Я все могу, — говорит он. — Я могу абсолютно все. Я профессионал.

(с) не мое...

[voblakpivu]

На светофоре стоит реальная пасанская семёрка. Резина на 16, тонировка в говно, гоночные наклейки, спойлер, из салона бумца-бумца. В паре машин позади - гаишная пятнашка. Загорается желтый, семёрка с визгом шин и грохотом прямотока рвёт с места, по встречке начинает прямо на перекрёстке обходить стоявших перед ней. В пятнашке включается СГУ, голос с интонациями комментатора автогонок:
- Семёрка вырывается вперёд! Обходит десятку, Ниссан, Тойоту, прижимается к обочине и достаёт документы!

[voblakpivu]

Я ехал на машине и заметил вспышку видеокамеры. Я сообразил, что меня сфотографировали
на предмет превышения скорости, хотя и знал, что скорость не превышал.
Просто, чтобы убедиться в своем предположении я объехал квартал, проехал
вновь по тому же месту, причем на еще более низкой скорости. Но камера
снова вспыхнула. Мне это показалось забавным, и я проехал мимо камеры
еще три раза с черепашьей скоростью, улыбаясь в камеру, которая щелкала
каждый раз когда я проезжал мимо.
Через две недели я получил по почте пять квитанций за вождение с непристегнутым ремнем безопасности

[Violator]

В этой западноафриканской
стране я оказался по воле своих голландских работодателей, компании,
занимающейся контрактной торговлей какао. Они закупили на бирже весь
урожай какао, одного местного высококачественного сорта, специально для
отправки в Россию. Ну а меня, как русского что ли, прислали наблюдать за
погрузкой, а заодно и приглядеть за качеством продукта. Очень часто
африканские ребята присылают совсем не то.
Поездка обещала быть не трудной, товар оплачен, судно зафрахтовано через
Лондон, погрузка и прочая дребедень то же оплачены. Получил двухмесячную
визу и вперед.
Как я заблуждался! Никакого какао « готового к погрузке в порту ННН» нет
и в помине, нет его и в городе. Взял машину и погнал по плантациям -
товар искать. Нашел какао, дальше искал грузовики, что бы привезти его в
порт и т. д. , и т. п. Нужного сорта оказалось не более 20% от всей
партии, пришлось воевать с продавцом из-за возврата денег. Весело…………….
Пролетело полтора месяца. Товар начал прибывать в порт и тут я вспомнил
про такую мелочь как отсутствие судна. То есть оно должно было быть уже
давно, но его не было. Началось все по новой, звонки судовому брокеру,
невнятные объяснения………………
Всему, да же самому плохому рано или поздно приходит конец. Когда мое
судно все же стало на рейд, я понял, что конец приходит мне.
Такой ржавой и убогой посудины я никогда в жизни не видел. Капитан-вечно
пьяный немец, старпом-иногда трезвый румын, экипаж- вся Юго-Восточная
Азия. Сей «трансатлантический лайнер» до Питера не дойдет точно.
На третий день стали под погрузку. Стоим, а докеры работать не хотят, и
ничего на них не действует, и жаловаться не кому. Сезон отпусков у всех
и сразу. За простой судна капают штрафы, виза заканчивается через два
дня, а продлевать ее некому, местный МИД весь в ….. отпуске! Здесь
вообще белые люди -вещь штучная, русских нет вообще, здесь нет даже
нашего посольства. Меня самого, к стати, здесь все принимали за
голландца.
Но мучал меня извечный вопрос русского интеллигента: «Что делать? »
Выручил датчанин Пол, он в этой стране уже три года, почти абориген. За
стаканчиком вискарика поведал он мне жуткую историю, о том что весь
местный порт держит « профсоюз докеров», отморозки конченные, все их
боятся, но без них ничего никто не решает. Руководит ими человек по
имени Boss Man. Прям как кино про Америку и ихние итальянские
«профсоюзы».
Выбор не богат, еду в порт. Офис нашел быстро. Длинный деревянный барак
с вывеской ( в переводе) « Генеральный Секретариат Профсоюза докеров и
портовых рабочих Республики ААААА». У офиса прогуливаются два
здоровенных негра в линялых рубашках с надписью « Секьюрити», а
вооружены эти орлы ружьями времен англо-бурской войны. Прорвался во
внутрь, где и был перехвачен секретаршей с типичным африканским
именем:Manda. За флакончик Шанели она допустила меня к Вице-Секретарю:
г-ну Marsel Zalupa Makumba. Какие странные у них имена, вспомнилась
песня Меладзе про Лимбо.
Господин Zalupa оказался человеком дела- доллар с тонны наличкой и все
Окей!
Пришлось связываться с Голландией, решать вопрос о деньгах. А грузить
предстояло почти 35 тысяч тонн! К исходу следующего дня имел я уже
прилично зелени налом. Поехал в «профсоюз». Меня уже ждали, и
препроводили лично к Босс Мену.
Босс Мен’oм оказался огромных размеров белый ( коричневый от загара)
мужик, килограмм на 200 весом, украшенный бородой а-ля Лев Толстой.
Zalupa почтительно стоял за спинкой кресла Босса.
Я поставил портфель на стол и говорю: « Здесь половина, остальное через
день». На что Босс ухмыльнулся в бороду и очень вежливо сказал о том,
что его помошник ошибся и назвал не верную цену, а я должен по полтора
доллара за тонну. Тут то меня и переклинило. И я совершенно не
произвольно заорал по-русски: « Да, что же вы творите козлы! » То, что
случилось дальше не мог предвидеть никто……… Босс Мен одним прыжком
вылетел из-за своего стола, сгреб меня в охапку, слегка придушил и
проревел: « Земеля, бл#ть, ру-у-у-ский!!! И я русский, Петренко я,
боцман Петренко! »
Последующие полтора месяца я помню лишь эпизодически, сплошной пьяный
угар. Я прошел армию, работал на железной дороге, но ТАК не пил никогда.
Смутно помню как подписывал судовые документы не только на первый, но и
на второй пароход, как у меня оказалась продленной виза, как попал в
аэропорт. Помню лишь боцмана Петренко и его телохранителей с типичными
африканскими именами Mudak и Kozel.
В Амстердаме мое руководство встретило меня крайне не приветливо, я
полтора месяца не выходил на связь, да и видок был у меня еще тот. А
если учесть, что я не знаю чем все таки загружены эти два парохода
(если вообще загружены!), то позорное увольнение стало навязчивой явью.
Хоть как-то оправдывал меня тот факт, что деньги за пересортицу нам
вернули.
Я сидел в отеле и пытался придумать отчет о работе, как стало известно,
что первое судно пришло в порт. То самое ржавое корыто, за полтора
месяца доползло до Амстердама, по самое «не могу» груженое отборным
какао самого дорогого сорта. Во втором судне, которого я вообще не
видел, было тоже самое.
Хозяин сменил гнев на милость и дал два месяца отпуска, для поправки
здоровья.
Африканский Какаовед
P.S. Как уроженец украинского Херсона Николай Поликарпович Петренко,
почти двадцать лет тому назад попал в эту страну - я так и не узнал.
P.P.S. В Африке на подходе новый урожай какао……………

(c) не мое...