Армейские приколы и рассказы

[Violator]

Лес зарычал, заревел, затрясся и упал, обрушивая деревья, на поляну
буквально вылетели десять танков, они шли полукольцом, зажимая оленей с
флангов, а руководил всем этим какой-то безумный русский, с пеной у рта
перекрикивающий двигатели машин – он совсем забыл про шлемофон.
- ОГОНЬ!!! – закричал Макаренко, и нажал на спусковой крючок пулемета...
Само собой ни шатры ни окопы впереди он не видел. Его взор застилала
ДИЧЬ!

Первыми поняли всю сложность даже не более трезвые помощники охотников,
успевшие уже попрыгать в окопы к своим подопечным и закрыть головы
руками, а посол ФРГ в Чехословакии... Он знал, что такое русская танковая
атака. Еще с войны он очень хорошо запомнил, как это выглядит и чем
может зако*ться, потому, едва услышав знакомый до дрожи в коленках рев
двигателей советской бронетехники, он, не смотря на приличный возраст и
вес, прижимая пузо к земле, пятясь будто рак, за считанные минуты
преодолел по-пластунски расстояние от окопов до леса, там спрятался в
овраг и замер. Искали его потом пару часов точно, но нашли спокойным,
хотя и бледным, сразу видно – воевал человек.
Министр иностранных дел просто и банально шлепнулся в обморок и
закатился в какую-то канавку, потому основное веселье пропустил. Посол
Великобритании, с присущим всем англичанам хладнокровием завернулся в
зеленое одеяло, на котором лежал, и притворился мумией, сливаясь с
ландшафтом.
Пухлый посол Италии безостановочно ругался на всех доступных ему языках
не только время этого экшена но еще и пару дней после этого.
Испанец просто обнимал винтовку и молился...

А танковая рота, расстреляв всех оленей, наконец, остановилась. Из машин
повылазили мусульмане водители, и принялись забрасывать туши на броню.
Во время всей этой операции, робко выглядывающие из окопов охотники
гадали, что же это было, но голоса не подавали. И верно, зачем палиться?
Вон у них, мусульман этих еще ножи есть...

***

- КАК?! Как ты, бля, до этого додумался, охотник??! Это же международный
скандал! – вопил генерал, Макаренко же благоразумно молчал, глядя себе
под ноги. – Я... я даже не знаю. Ты можешь себе представить заголовки
завтрашних газет? Большим, жирным шрифтом там будет написано "РУССКИЕ
НАЧИНАЮТ НОВУЮ ВОЙНУ СО ВСЕЙ ЕВРОПОЙ", да? "МАССОВЫЕ РАССТРЕЛЫ
ПОСОЛЬСКИХ РАБОТНИКОВ", точно? "ОТЧЕГО ЗАИКАЕТСЯ ПОСОЛ ФРГ В
ЧЕХОСЛОВАКИИ"!?
- Сам тебя убью! Лично! Задушу портянками! Еще, слава богу, без жертв
обошлось!! Сказочное везение!

Пока генерал разорялся, на горизонте объявился связист. У него явно было
какое-то безотлагательное дело, но он боялся подойти. Даже шел на
полусогнутых, чтобы в случае опасности сдрыстнуть в сторону.
- Т-т-тов... т-товарищ генерал! – пискнул, наконец, связист.
- ЧТООО! – обернулся генерал.
- В-в-вас к телефону... Это срочно...

Покачавшись с носка на пятку, генерал все-таки сдулся, изменил цвет лица
с багрового на простой красный и отправился в штабную палатку. Буквально
через минуту он вышел из нее, и вид имел при этом какой-то
умиротворенный и крайне задумчивый.
- Слушай, Макаренко, а где дичь?
- Что?
- Дичь, спрашиваю, где?
- Так это... на кухню отнесли. Сейчас разделывают туши.
- Бери грузовик. Бери эту самую дичь, и езжай по этому вот адресу. Дичь
там отдашь, и будем считать, что дело закрыто. Я тебя, конечно, накажу.
Но скандала международного масштаба не будет.
Старший лейтенант, которого только что драли звуковой волной, округлил
глаза:
- А почему, товарищ генерал?
- Сейчас звонили из министерства иностранных дел. Послы в том же
составе, что и вчера, продолжают праздник на даче министра... Нервы
успокаивают. Говорят, что хотелось бы попробовать жестоко убиенной тобой
оленины. Еще говорят, что такого аттракциона нигде не видели, а так же
просили молчать об инциденте... Особенно послы ФРГ и Великобритании.

***

Сдавая оленину, Макаренко каждую тушу провожал со слезами на глазах... Но
ведь охота удалась? Не так ли?

(с) не мое...

[Violator]

Казахстан. Начало 90-х гг. Военная часть вдали от цивилизации. Но рядом с небольшим населенным пунктом. Вечер. А какое лучшее развлечение у солдат в свободное время? Да еще и в такой глуши. Это, коненчно, пить водку и гонять духов. Если в части духов с избытком, то за огненной водой надо идти за забор. Уволнительных на такой случай к сожалению нет, значит вариант "через КПП" отпадает. И приспособились бравы-ребятушки непосредственно забор штурмовать. А по возвращении, значит, один с воли передает драгоценные снаряды, а второй со стороны части принимает. Схема безотказно работала долгое время. Пока в один момент...
Короче, спрыгивает приемщик с забора, поворачивается и сталкивается лицом к лицу с начальником караула. Или с командиром роты. Или с начальником части, неважно, факт в том, что по пиздюлятору огрести могли легко. Прошли доли секунды в сумерках, которых не хватило начальнику разглядеть лицо бойца, а бойцу вполне было достаточно, чтобы разглядеть звание неожиданно появившегося человека. Со словами: "Держи, сейчас еще принесу", солдат быстро сунул старшему две бутылки и сиганул через забор...
Утром на постороении ночной начальник попросил сделать шаг вперед вчерашних героев, пригрозив неприятностями для всех в случае отказа. Из строя вышли двое.
- ... и за проявленную смекалку награждаетесь десятидневным отпуском...

Вот так.


(с) не мое...

[Violator]

У бомбардировщика Ту-22 была очень высокая посадочная скорость, из-за чего неопытные летчики иногда допускали выкатывание, т. е. при посадке самолет одной или несколькими стойками шасси съезжал с бетонки. Из-за высокого удельного давления на грунт стойка мгновенно проваливалась, как в болото, и если истребитель обычно выдергивали, как морковку из грядки, то с тяжелыми самолетами приходилось повозиться. Однажды Ту-22 как-то особенно тяжело засел, причем на ВПП, взлет и посадка невозможны, аэродром, натурально, закрыт, из высоких штабов грозят расстрелом, в общем, обстановка нервозная. Подрыли под стойкой трашею, подцепили Краз-255. Тянут-потянут, вытянуть не могут. Не хватает массы тягача. Прицепили к первому Кразу второй. Потянули. Фюзеляж как-то неприятно потрескивает, стойки шасси ощутимо гнутся, машина качается, но... не едет, подлая! Ну что тут делать? И полосу освобождать надо, и самолет страшно разложить, да еще не дай Бог кто-то из людей под 80-тонную махину подвернется...
И вдруг старший инженер полетов увидел, что по рулежке тащится топливозаправщик, в качестве седельного тягача у него - "Ураган", а пилотирует его какой-то узбек из автороты. И тут просветленный инженер, невольно уподобляясь отцу Федору, завопил: "Стой, стой, мусульманин!" Бочку мгновенно отцепили, второй Краз "взяли на галстук", за руль прыгнул кто-то из техников. Мощный "Ураган" взревел двумя дизелями, выбросил клуб дыма, уперся всеми 8 колесами и... порвал пополам первый Краз!
Старший инженер поплелся на Голгофу - докладывать командиру обато.
Услышав о случившемся, тот схватился за голову:
- Вы что там, о**ели совсем, что ли, Кразы рвать?!
- Да ладно тебе, чего злишься, Кразом больше - Кразом меньше, спишешь... не впервой!
- Умный, да?! А что я в акте на списание напишу: разорван при буксировке? Да за это в лучшем случае тюрьма, а в худшем - дурдом!!!

(с) не мое...

[makcyk]

Долго думал в какую категорию отнести. Думаю Виолатор рассудит. но раз про армию значит сюда тест длинный, разобью на несколько частей. и как пишет наш модератор "НЕ МОЕ" )
источник

СИМУЛЯНТЫ, АГГРАВАНТЫ И ЧЛЕНОВРЕДИТЕЛИ

Это сейчас что студент-медик, что военный слушатель избалованы – по окончанию основного академического курса у них начинается клиническая интернатура, позволяющая получить хоть какую первичную специализацию. В советское время сразу врачами-интернами становились считаные еденицы, в основном или из особо одарённых, либо из особо блатных. Остальным за клиническими навыками приходилось серьёзно погоняться. Настоящим Клондайком, где можно было сравнительно легко «намыть» собственный первый опыт реальной медицины, становилась госпитальная практика. Проходить практику в клиниках Академии считалось дурным тоном и выброшенным временем – в родных пенатах всё равно особой самостоятельности не давали. Другое дело обычные военные госпиталя. Там закон был прост – пришёл, значит работай, помогут разве что советом. До сих пор помню свои первые (и к сожалению единственные) впечатления от клинической военной медицины. Ведь уже тогда в основе моих интересов лежала судмедэкспертиза. Наверное поэтому в клинике, без разницы в хирургии ли, или в терапии, меня больше привлекала проблема солдатской симуляции и аггравации. Аггравантов-симулянтов и членовредителей я насмотрелся в двух заведения – в 442-м госпитале Ленинградского округа и в ОМедБ* Псковской десантной дивизии.
__________
*Отдельный медицинский батальон или медсанбат по-старому, в мирное время нечто вроде небольшой дивизионной больницы.

Пожалуй тут следует чуть-чуть пояснить терминологию. Членовредители – это кто умышленно причиняют вред своему здоровью, чтобы потом не служить. Например, даже во времена Цезаря некототые несознательные римляне, изнеженные дармовым хлебом и зрелищами, рубили себе большой палец на ноге. Всё – к военному маршу не годен, в легионеры такого не рекрутируешь, пусть Империю от варваров другие защищают. Правда император Август за такие дела кидал своих граждан в клетку с тиграми, а более гуманный Константин просто клеймил лбы калённым железом.

С симулянтами тоже всё более-менее понятно – это когда абсолютно здоровый человек строит из себя больного. Аггравация же в целом похожа на симуляцию, но с небольшим различием – у человека действительно имеется какая-нибудь проблема, но тот сознательно преувеличивает её серьёзность. Например, растянул солдат на физо подколенные связки, но вместо лёгкой хромоты прыгает на одной ноге, да визжит так, словно у него разрыв антекруциальной лигаменты с лопнувшими менисками впридачу*. То есть когда нога в коленке должна так же свободно в стороны гнуться, как и взад-вперёд. С растяжением – максимум неделю в медпункте, ну и освобождение от физо. А с разрывом внутриколенных связок – хирургическая операция и комиссовка на гражданку с заключением «негоден к строевой службе». Мотивация для излишнего «закоса» болевого синдрома налицо, только вот нога, собака, в сторону никак не гнётся... Получается несоответствие клинической картины и субъективно подаваемой тяжести состояния. Аггравация, одним словом, что с латыни переводится буквально как «завышение».
__________
* Связки внутри коленного сустава, удерживающие кости вместе

Язва двенадцатиперстной кишки и большая таблетка

В Псковской дивизии как раз был очень «стрёмный» период – среди новообученных солдат-специалистов отбирали группу для отправки «в дыру». «Дыра», это ДРА или Демократическая Республика Афганистан. Радист Бондарчук в эту группу попадал железно – специальность освоил, рослый, уравновешенный, одним словом настоящий десантник. И вот однажды утром по подъёму старшина обнаружил Бондарчука скюченного на кровати. Даже встать сил у него не было. Прибежавший врач батальона* внимательно осмотрел солдата, пропальпировал** его живот и нашёл нечто, очень напоминающее обострение язвы двенадцатиперстной кишки.
__________
*В отличие от остальной армии, в десантных войсках были батальонные врачи.
** Прощупал

Притащили солдата в медбат. Вообще-то если это язва, то сразу в госпиталь надо. Но решили чуть повременить, сделать рентген и кое-какие анализы. На рентгене точно язва, глотнул солдат кишку – там кровь. Сомнений нет, отвезли солдата в Псков, в гарнизонный госпиталь. А в его медбатовской палате санитары наводят порядок, постельку меняют, полы протирают. По всей палате хлоркой несёт. Хорошо, дезинфекция. Впрочем даже как-то чрезмерно несёт. И всё больше воняет от кроватки только что переведённого Бондарчука. Заглянули под койку – а там стоит тарелка с белым порошком. Понюхали – точно перхлорат. Доложили капитану, медбатовскому терапевту. У того ушки на макушке – нормальный солдат в жизнь хлорку под кроватью терпеть не будет. Вот уж что весь личный состав поголовно ненавидит!

Сел капитан в санитарку и поехал вслед за солдатом в госпиталь. Там он с Бондарчуком постарался не встречаться, а тихо переговорил с клиническим ординатором отделения, куда того положили. Заходит клинорд в палату, вид профессорский, на лице сострадательная серьёзность. Полистал медкатру, посмотрел анализы, чиркнул пару слов в историю болезни и как завороженный уставился на рентгенограмму. Губами шевелит, пыхтит, пальцами тычит. Прямо загадку неимоверной сложности решает. Наконец вроде решил. Тон у врача сразу переменился: «Так, рядовой, картина ясная – членовредительство. Такое возможно только в одном случае – если хлорка кишки разъест. Ну что, признаваться будешь, или нам самим прокурору написать?»

Признался солдат. Жрал он хлорку. Прокурору никто писать не стал. А солдата элементарно взяли на пушку – такие вещи по рентгенограмме никто определить не может, язва ли, эрозия, поди узнай от чего. Полежал он более двух месяцев в госпитале, кое-как подлечил последствия своей «диеты», потом выписался и укатил в родную часть на свинарник. Но поставленной цели достиг – в Афган бы он не попал даже с рапортом «по собственному желанию». Откосился парень – рубцевание его язвы произошло с весьма сильной деформацией стенки желудка и значительным сужением просвета двенадцатиперстной кишки. Рентгенконтрастная бариевая каша в его животе вырисовывала причудливую картинку, похожую на какого-то китайского дракона, а врачи только сочувственно кивали головами – все проблемы и операции у этого мальчика ещё впереди.

Говоря о хлорке, сразу вспоминаю случай попроще, но с диаметрально противоположным клиническим исходом. Дело былов том же Пскове – в 37-м парашютно-десантном полку, где я отбывал войсковую стажировку. Решил один десантник поболеть. Навешал мне, молодому, неопыному, да сердобольному, лапши на уши. Испугался я, прописал ему постельный режим на недельку – думаю, вроде симулянт, но кто его знает... Впрочем пусть отоспится, отдохнёт – такое иной раз нужнее лекарства. А у кого особой болезни не просматривалось, то понятно, что таких больных мы не сильно загружали – то стену покрасить, то боевой листок написать, то плакат «мойте руки» нарисовать.

Уже почти неделю отлежал тот солдат у меня в полковом лазарете, мало показалось. Убирался он в аптеке и спёр таблетку ДП-2-Т. Шайба такая, в диаметре около четырёх сантиметров и высотой где-то сантиметра полтора – обеззараживает впечатляющее количество воды, тонны три минимум. И проглотил её не разжёвывая. Но я этого не знал – как таблетка исчезла, так стал я верещать истерическим голосом, что если кто эту дрянь выпил, то надо немедленно в реанимацию ехать, потому как помрёшь в муках. Я, кстати, сам так искренне думал. У страха глаза велики – признался солдатик. Я его спрашиваю, мол когда ты эту гадость съел? Утром, говорит. А дело уже под вечер было – по моим расчётам уже в самый раз в агонии биться. Короче, не повёз я его никуда – хоть бы что ему, гастрит разыгрался и только. Другое интересно, как он, бедолага, такую дуру... не запивая... Анальгин с трудом проглатывают, а тут!

[makcyk]

Плевок

Порой солдат решает заболеть по-взрослому, с длительной госпитализацией и возможным переводом для дальнейшего лечения в гарнизонный госпиталь. А уж оттуда даже если и выпишут – так когда еще командир машину выделит за одним-то бойцом съездить... Опыт таких длительных заболеваний в 37-ом полку был – периодически то один, то другой боец набирал в шприц слюны, вводил себе под кожу в области икроножной мышцы – мощнейшая флегмона с резким подъёмом температуры и интоксикацией гарантированы. Иногда меняли «источник» на прямо-противоположный – вводили испражнения. Кстати, микрофлора из рта куда опасней каловой, да и разновидностей микробов там намного больше. Но конечный результат всё равно один – кожа багрово-синяя, ногу разносит, голень увеличивается в размерах в полтора-два раза, дотронуться до неё невозможно – боль жуткая. Такого назад не отправишь, вонища при вскрытии таких флегмон страшная – аж глаза от запаха дерьма режет. Иногда , правда можно не расчитать и ввести слюну слишком глубоко – в мышцу. Тогда мышцы после вскрытия гнойника выглядят серыми, вареными, выгнивают целыми секвестрами – искромсаная нога вся в уродливых шрамах и длительная, если не пожизненная хромота обеспечены.

Существует и более лёгкая модификаци, этого метода – когда в какую-нибудь царапину, опять же в основном на ноге, симулянт втирает налёт с зубов. Буквально через несколько часов безобидная ранка выглядит как ужасная трофическая язва. В самом начале процесса первопричину можно выявить микроскопически. В том же Пскове, в том же 37-ом парашютно-десантном полку я увидел, как начмед брал мазок из такой язвочки и красил его... Нет не поверите! Не какими-то там специальными красителями и общепринятыми методами, хотя бы по Грамму, или простым гемотаоксилином. Нет! Красил он размазанный по стёклышку гной обычными чернилами из своей авторучки! Потом смывал лишнее под тонюсенькой струйкой воды из-под крана. Иной раз он использовал зелёнку из ближайшего пузырька, реже метиленовый синий – обыкновенную синьку, чем бельё подсинивают, точнее её спиртовой расствор. После покраски полоскал стёклышко в стаканчике с разведённым под водку спиртом, а то и в самой водке. Потом ждал минутку, пока подсохнет, и смотрел такой вот «самопальный» препарат под микроскопом. Никакими официальными методиками этот мойор не пользовался принципиально. При этом то, что надо, он видел прекрасно: на стекле, словно микроскопические инопланетяне из фантастического фильма ужасов, гротескно расскинув щупальца-жгутики, застыли страшные «зверюги» – зубные трихомонады.

В отличие от её ближайшей родственницы, что живет в мочеполовой системе, эти трихомонады сравнительно безопасны. Во рту у нас они живут как сапрофиты, питаясь остатками пищи. Зато их нахождение в ранке на ноге прекрасно указывает на источник заражения. Но главная беда в таких язвах происходит не от трихомонад. Кроме этих простейших там целый зоопарк злостных микробов имеется, и они часто оказываются нечувствительны к антибиотикам. Тогда дело простой кожной язвой не ограничивается. Гнойный процесс заходит ещё дальше – развивается обширный целлюлит, разлитое воспаление подкожной клетчатки. Лечение порой бывает самым радикальным, вплоть до ампутаций, а иногда развивается сепсис* и смерть.
__________
* Заражение крови

В медбат пришёл боец по фимилии Львов. Принимал его хирург, но диагноз... Ерунда в общем. Температура почти нормальная, при прослушивании грудной кетки, вроде бы некоторое ослабление дыхания справа. Можно бы бойца и назад отправить, но береженного Бог бережет – надо бы исключить начинающуюся пневмонию. В таком случае больной естественно достается терапевту. Ведь по глубокому убеждению всех хирургов то, что нельзя отрезать, лечат терапевты. Терапевт внимательно осмотрел рядового Львова. Да пока ничего странного, кроме одной мелочи – справа в межрёберном промежутке вроде укольная точка. Спрашивает, мол что это? Львов отвечает, да ерунда мол, час назад о колючую проволоку укололся. Тогда иди в часть. Ты из какого полка? Ах из 37-го! Будет плохо – вот придёшь к своему полковому доктору. Понятно? Понятно! Боец уходит.

Ещё через полчаса появляется рядовой Львов на пороге уже нашего полкового медпукта. Вместо того чтобы радостно подбежать к фельдшеру Зылкову и бодро пожаловаться на кашель и общую слабость (а потом в опять в медбат, а может ещё далше в госпиталь – пневмонию лечить) Львов вдруг побледнел и потерял сознание. Доставили его в медбат где-то минут через двадцать. В себя так и не приходил, температура под сорок, менингизм*. Там понять ничего не могут, меньше часа назад ведь он тут же был и практически здоровый. Ну в реанимацию его, катетеров напихали, растворы в вену льют, а что лечат – не понятно. Больной загружается подозрительно быстро. Сделали люмбальную пункцию**. О-па, лейкоцитов сколько!!! Опять обратили внимание на след от укола на груди. Трясут и меня, стажера, и фельдшера – мы божимся, что выше задницы ничего не кололи, Зылков даже пробует обидеться, мол, не первый месяц в медицине, а тут такие подозрения...

Тут и комбат львовский, хоть и бравый офицер-десантник со значком на полтыщу прыжков на груди, но всё же здорово перепуганный, примчался выяснять, что к чему. Ему вообще какую-то ерунду доложили, боец мол без сознания, наверно по голове кто-то дал. А лишняя травма, да ещё из-за внеуставных отношений... На батальон такое ни к чему, нельзя ли с докторами договориться? Мы командиру объясняем ситуацию, что мол совершенно не понимаем, что с бойцом, но шансы «щелкнуть ластами» у него очень реальные. И конечно же, тоже немножко запугиваем, немножко убеждаем что смерть хуже травмы, хотя бы потому, что за неё не только командиру, но ещё и нам достанется. Комбат как узнал, что на травму не похоже, вздохнул облегчённо, приободрился, но словами нашими проникся, обещает помочь медицине всем, лишь бы его боец жить остался. Мы намекаем, не плохо бы в части расследование провести – уж больно подозрительный укол у Львова в межреберье. Тут командира как ветром сдуло – вскочил и побежал к себе в расположение бойцов пытать – кто Львова в последние минуты видел.

Вобщем пока туда-сюда, прошли сутки, сами явно не справляемся – отправили больного в Псков, в гарнизонный госпиталь. А комаднир батальона, уж не знаю какие методы дознания он применял, к тому времени полностью выяснил картину проишедшего: Рядовой Львов «косить» любил и за не полный год службы «косил» уже не раз. Частым гостем он был и в нашем полковом лазарете, и в медбате, но всё по мелочам – болше недели у него никак не выгорало. Решил тогда он, что настала пора заболеть чем-нибудь серьёзным. Для этих целей в своё последнее посещение полкового медпункта, он стянул у нас шприц. Почему рядовой Львов не воспользовался этой испытанной методикой осталось не выясненным. Может успел насмотреться на подобных бедолаг в свои предыдущие госпитализации, может хотел соригинальничать, но он решил пойти «другим путём».

Позвал Львов своего дружка к себе в подельники. Под операционную выбрали комнату для чистки сапог. Там на лавку, куда при чистке ноги ставят, Львов и уьёгся. Предварительный этап был традиционным – наплевали в шприц побольше, но место для инъекции решили изменить. Приставив иглу к межреберному промежутку, Львов дал знак ассистенту и тот с размаху треснул по поршню шприца, введя тем самым до десяти кубиков слюны в грудную полость дружка-товарища. А дальше как-то сразу все пошло не так как задумывали – Львов ойкнул и сразу отключился. Помошник с перепугу отпрыгул, в панике выбежал в коридор, а там ещё пару «надёжных» человек в помощь товарищу позвал. Картина такая – лежит солдатик, из груди торчит-покачивается шприц, ну прям как из усыплённого орангутнга . Попытки привести его в себя традиционным «хорош прикалываться» и испуганным похлопыванием по лицу ни к чему не привели. А тут еще какие-то судороги непонятные начались... «Бригада» перепугалась порядочно. И тут вдруг, о чудо! Львов глубоко вздохнул и пришел в себя. Сам вытащил шприц и зашвырнул от греха подальше. Спрашивают, мол как самочувствие? Да вроде ничего... Ну тогда шуруй в медбат и сачкуй себе на здоровье. Ну а дальше история уже известная. В медбате ничего страшного не нашли и отправили назад, а меньше чем через час Львов снова потерял сознание, на этот раз уже надолго.

Вернулся Львов в десантный медбат через пару месяцев – ожидать, пока придут из округа документы на досрочный дембель. После тяжелейшего менинго-энцефалита* и абсцесса лёгкого** солдатика решили в армии не задерживать. Надо сказать, что в одном болезнь ему на пользу пошла – характер изменился неузнаваемо. Такое ощущение , что любые просьбы выполнять для Львова стало огромным наслаждением. Помыть посуду, вынести ведро, убрать мусор – то есть дела, уже по сроку службы ему явно не положенные, выполнял он с радостью и тщательностью, очень любил когда его хвалили. Медсестры постарше ему пряники таскали, жалели. Надо сказать, что до следующего призыва в той воздушно-десантной дивизии бойцы по поводу «слюнявого членовредительства» больше не поступали. Видать их тоже впечатлила собачья преданность во взгляде Львова и его постоянная блаженная улыбка.
__________
*Воспаление мозговых оболочек и самого мозга – опаснейшее заболевание, выжившие часто остаются с пожизненными осложнениями неврологического и психиатрического характера.
**Гнойник, часто солидная полость в лёгком, заполненная гноем

[makcyk]

Клей и перец
Однако ничто так не обостряет болезнь у солдата, как известие о готовящейся выписке! Поэтому военврач, чтобы у его пациентов не случилось внезапного «сопуствующего» заболевания, старается выписывать скоропостижно. Если правило о «скоропостижной выписке» не соблюдать, то порой чудные истории случаются. Лежал у меня в полковом медицинском пункте юноша бледный со взором горящим и с «тяжёлым» заболеванием – ОРЗ. Уж наверное, этот диагноз все знают – сопли и кашель, в первые пару дней температура. Одним словом, острое респираторное заболевание, как лёгкая форма вирусной инфекции. Таких мы совсем недолго в лазарете держали. На третий день пора выписывать. Правда бывают более затяжные формы, или похожий на ОРЗ грипп. В таких случаях медики шутят: «леченный насморк семь дней, а не леченный – целая неделя!» Смешно сказать, но ведь лекарства, чтоб непосредственно убивало вирусы, до сих пор нет. Остаётся так называемое симптоматическое лечение – чтоб болелось полегче, там капли в нос, да аспирин. Ещё общие средства – чай с малиной, горчичники, витамины... Сами не хуже меня в таких делах разбираетесь.

И вот перед объявленой выпиской у моего воина началось страшное обострение – состояние намного хуже, чем при поступлении. А я повадился у своих солдат перед выпиской кровь брать. Не столько ради какой-то там необходимой диагностики, сколько ради того простого факта, что уж очень мне «микроскопная работа» наравилась. Впрочем я уже в этом грехе сознавался – люблю я патанатомию да судмедэкспертизу... Колол я бойцам пальчики по делу и без дела, потом в малюсенькой полковой лаборатории красил мазки по методике Романовского-Гимзы и с наслаждением разглядывал их под микроскопом. И вдруг нахожу в крови того рядового, что с обострением, повышенное число эозинофилов. Это такие белые кровяные тельца. «Любят» они краситель специальный, эозин, оттого так и прозываются – в мазках их сразу заметишь, яркие. Среди других клеточек выделяются, как дорожный рабочий в оранжевой безрукавке. И одной из главных причин их чрезмерного появления служат сильные аллергические реакции. Такого при обыном ОРЗ быть не должно. А при аллергиях температуры быть не должно! Всё остальное, и насморк, и кашель – пожалуйста, но без признаков инфекции.
Позвал я солдата в кабинет и заставил его раздется до пояса и при мне температуру померить. Есть температура – 37 и 5... Но тут меня смутил цвет его левой подмышечной впадины – уж слишком он был красный. Тогда я термометр стряхнул и заставил его опять температуру перемерить, но уже под правой рукой. Вот чудо – справа нормальная, 36 и 6. По напряжённому выражению лица стало ясно – симулянт. Давай я вспоминать, чем же он у меня давеча занимался. Так, по моему заданию клеил он фотографии на какой-то стенд, больше вроде ничего не делал. Пошарил по карманам его куртки-хэбэшки. Там скомканый носовой платок и больше ничего. Достаю, разворачиваю. В платочке завёрнуто несколько полупрозрачных маленьких кусочков. Взял я их в руки – что это догадаться сразу не могу, но что-то ужасно знакомое. Потом дошло – засохший силикатный клей! Похоже метод симуляции становится ясным.

Выпроводил я солдата со грозными словами: «На выписку!!! О симуляции доложить командиру, вечером ему перезвоню!» Только тот закрыл дверь, дай ка, думаю, на себе эту клеюку испытаю. Отковырял малюсенький кусочек и занюхал в нос, как табак, а пальцем с силикатной пылью глаз потер. Ох что тут началось! Сопли рекой, чихи такие, что кажется мозги вылетят, глаза красные, слезятся, горло першит. Если подделать температуру, то чем не ОРЗ?

А температуру нагнать не сложно. Самый простой метод – лестничный. Перед заходом в медпункт молодой человек носится раз пять вверх-вниз по лестнице. Потом, сдерживая дыхание, заходит к врачу. Если градусник окажется подмышкой в ближайшие пять минут после «упражнения», то лёгий субфибрилитет (37 с хвостиком) гарантированы. Есть метод пышки – перед медпунктом солдат заходит в чипок*, где покупает горячий пирожок или какую другую пышку, кладёт её в кулёчек, а потом засовывает его себе в рукав, напротив подмышечной впадины. Тут, правда, и все 43 нагнать можно... В 37-м десантном полку, кстати, приходилось ловить таких удальцов с солидными ожогами этой весьма чувствительной части тела. Вот ведь какие стойкие! И чего косить с такой силой воли? На весь медпункт раздаются их жалобы на слабость, сухой кашель. Глянешь на градусник, там аж 39,9 а хрипов нет. Начинают стонать, ой-ой-ой болит в нижних отделах лёгких. Неужели двусторонняя нижнедолевая пневмония? Вообще-то не часто встречается у молодых… Заходишь через пять минут – сидит «умирающий» десантник себе спокойно на стуле и спит. При такой температуре от пневмонии?! Никогда не видел. Опять беседуешь – ничего нового, вроде помирать собирается. Паралельно перемеряем температуру. Она в норме. Быстро же самоизлечился!

Есть ещё метод лампочки, горячего чая или батареи – приложи термометр к чему угодно, лишь бы горячему, и всех делов. В конце концов ртутный столбик можно просто набить. Но тут требуется, чтобы врача или фельдшера рядом не было. А если он, собака, рядом торчит, то можно следующим шулерством заняться – заранее подготовить градусник с нужной температурой и засунуть его подмышку, а тот градусник, что врач протянул, просто тихонько положить во внутренний карман. Ловкость рук и никакого мошенничества. Но полковой врач тоже не лыком шит – на его градуснике запросто может оказаться кусок пластыря с какой-нибудь меткой. Наиболее продвинутые симулянты кололи себе пирогенал или даже болючий сульфазин. От этих препаратов температура тела поднимается по-настоящему. Но наш герой ничего такого не делал. Ограничился он обычным красным перцем – натёр им свою подмышку, отсюда и покраснение кожи. Здоровая сочная перчина была найдена в тюбике от зубной пасты. Пасту солдат выдавил, тюбик раскрыл, заложил туда перец, а потом снова закатал. Кстати, командиру я не звонил. Видать сам солдат доложил, так как на ближайшем полковом построении было объявлено, что тот рядовой получил пять суток санаторно-курортного лечения на гауптвахте.

[Violator]

«Эту историю нам рассказал Шурик» (С).
Шурик или не он, но это было. Было это, когда водка стоила 5.30, проезд в трамвае 3 коп. и проклятие всех либерастов колбаса - 2.20.
Друганы после 4 курса ИМИ поехали в лагеря, дабы славно завершить курс военной кафедры. Дяди военные (с ентой самой кафедры) решили немного забашлять и продали 200 студенческих душ на массовку на Свердловскую киностудию по цене 3 руб. за каждую за день съемки.
Переодели часть народа в советскую форму, а другую в немецкую и выгнали за ворота, чтобы посадить на автобусы и везти к месту кинобаталии.
Лениво палило солнце и самые сообразительные стали разбегаться по окрестностям в поисках освежающей жидкости. И этот оазис был найден.
Желтая бочка с квасом! …Прохладная влага пенилась в гранёных кружках и жизнь становилась лучше с каждым глотком. Но счастье не бывает долгим.
Откуда–то из подворотни вышел патруль.
- Товарищи солдаты! Подойдите.
Угу, разбежались. Наши парни были ребята тёртые и до института успели отслужить срочную и хорошо знали, что даже при наличии всех оправдательных документов, безупречного внешнего вида и самого благопристойного поведения можно было легко угодить в задержку, и поэтому ударились в бега. Патруль рванул за ними и не от излишнего фанатизма, а от того что не выполнившие «план» сами рисковали загреметь на гауптвахту на неопределённое время. Беглецы понимали, что в случае поимки их не отпустят и бежали так, как не бегали со времени службы в армии. И чудо свершилось, им удалось влететь в толпу массовщиков и затеряться.
Патруль свернувший за угол был ошарашен тем, чего не могло быть Никогда.
Перед ними стояли эсэсовцы. Густая рыжая шерсть оттопыривала расстегнутые воротники мундиров и нахально кучерявилась на руках, густо испещрённых веснушками. Красные морды довольно щурились под касками со сдвоенными молниями. Стволы МП пялились чёрными зрачками. И это было ещё не всё. Офицер эссесман. Аристократическое лошадиное лицо. Весь выглаженный и вычищенный, в сапогах с высокими голенищами. Презрительно утомленный взгляд - так смотрят на недочеловеков.
Бедный лейтенант и бойцы, они бы сами сделали ноги, но как писали в старинных романах, «ужас сковал их члены» и они только дергались на месте. Унтерштурмфюрер СС добил их: «Хальт! Цурюк!», поднял руку и пальцами, затянутыми в лайковую перчатку, поманил к себе «Ком цу мир, швайн!»… У патрульных началась истерика…


(c) не мое...

[Violator]

В армии, в учебке у меня был друг Дима Семенов из Орджоникидзе (вдруг прочитает и найдет меня в инете). Был он радиолюбитель на все руки, а солдаты, они ведь за любой шухер, даже за голодовку, лишь бы сломать для разнообразия распорядок дня.
Особо по вечерам, доставала нас команда:
- РОТА РАССАЖИВАЙСЯ НА ПРОСМОТР ПРОГРАММЫ «ВРЕМЯ»!!!
Все бегом бежали с табуретками и строили прямоугольник. Приходилось вместо курилки и подшивания сидеть час, с ровной спинкой и слушать про закрома колосовых… итд.
Дима вынашивал план, рисовал схемы, я откручивал ему радиодетали, какие попадались под руку (все же войска у нас ПВО), и наконец он собрал грандиозный мега-аппарат, который уместился в спичечный коробок. Все очень просто, всего два регулятора: один для настройки частоты, другой силы сигнала. Это был генератор тв-помех.
В нашей роте два сержанта. Один «умный», а другой «сильный». Смотрим программу «Время», вдруг помехи, больше, больше. Подходит «сильный», лупит кулаком по телику, результат нулевой, но только он поворачивается к нему спиной, телик показывает, чуть шолохнулся, опять рябь и вой в динамике. Пришлось ему стоять спиной к телику, любая попытка шевельнуться расстраивала телик. Так под сдавленные смешки он и стоял.
Мы с Димой называли это - Выставить марионетку. Потом брались за «умного».
Телевизор начинал хандрить, у «сильного» уже была задача - стоять задом, но это не помогало. За дело брался «умный». Он начинал делать вокруг телика магические пассы и замирал когда изображение появлялось (обычно с руками поднятыми вверх). Иногда мы с Димой заранее решали какой театр нам покажут марионетки сегодня, и чувствовали себя властителями мира.
Когда сержантам это надоедало, они выключали ящик, но если вдруг заходил дежурный по части он их дрючил за сбой распорядка дня, тем более при нем телик работал как часы и отмазки не канали. Приходилось марионеткам стоять в странных позах, причем как ни старались поставить вместо себя солдата, телевизор не показывал, даже если салабона переодевали в сержантское хб. Наконец они додумались сломать своего мучителя. Когда нам принесли новый, цветной, все сказали: - ух тыыыыы!!! !
Только мы с Димой громко заржали (тем чуть не спалились). В новый телик вселилась душа старого.
Вроде глупости, а вся рота целый день ждала вечернего представления.
Правильно говорит армейская мудрость: Куда солдата не целуй, повсюду жопа…

(с) не мое...

[Violator]

История о том, что в каждом минусе спрятан жирный плюс...
Одна дама получила по почте извещение о штрафе за превышение скорости.
Посмотрела на фотку - ее машина, штраф она заплатила, но дело в том, что во время нарушения ПДД барышня, вместе с машиной, была на даче за сорок километров от третьего кольца, но в милиции она не сказала ни слова.
Ясно как божий день, что это была машина двойник (угонщики перебивают номера под уже существующую машину).
Поскольку время на фотке было шесть утра, барышня предположила, что ее двойник спешил на работу.
Каждый день, две недели, с полшестого, до полседьмого, наша героиня ждала двойника на том самом месте третьего кольца. Один раз увидела, но не догнала, уж очень быстро шарил. В другой раз движение было погуще и ей удалось пристроиться за ним.
Мужик подъехал к какой-то конторе и вошел внутрь. Барышня припарковалась подальше, подошла к конторе и вызвала эвакуатор.
Приехал грузовичок, эвакуаторщик сличил у дамы паспорт, документы на машину и без лишних слов загрузил мазду-двойника на платформу. Краем глаза, дама увидела в толпе зевак мужика, который ну очень переживал, а сказать ничего не решился...
В результате наша героиня, как и раньше, ездит на своей машине, зато и у ее родителей появилась такая же мазда, на которой старички теперь ездят в деревню за молочком. Это мои соседи по даче, они и поведали мне эту историю.

(с) не мое...

[Violator]

Я уже не помню, кто рассказал мне эту историю, но дело было так. История эта произошла еще во времена советской армии. В одной из областей нашей необъятной Родины находилась воинская часть, уже не помню какой направленности. То ли пехота, то ли артиллерия, но это не важно. Вот и представьте себе, тихая, темная летняя ночь, вся часть спит крепким, богатырским сном. В одной из казарм, как и положено бодрствуют дежурный по роте (сержант-старослужащий, которому до дембеля осталось чуть более месяца)и рядовой-дневальный (только призванный "дух")Молодой стоит на тумбочке, всеми силами борясь со сном, а сержант крепко дремлет в так называемой "ленинской комнате" Сразу замечу, поскольку это сыграет в дальнейшем свою роль, дневальные и дежурные экипировались одним единственным оружием - штык-ножом, за который отвечали также строго, как и за другое оружие.
И вот в один прекрасный момент, когда ночь была в самом разгаре, молоденький солдат вдруг понимает, что или его желудок еще не приспособился к солдатской еде, или он поймал какую-то инфекцию, или и то, и другое вместе. И что, если он не предпримет срочных действий, то все содержимое его кишечника стечет ему в сапоги. Истошным и полным муки шепотом, чтобы не разбудить роту, он вызывает дежурного. Тот также шепотом матерясь и проклиная всех "духов", которые не дают спокойно дослужить ему до дембеля , спрашивает причину по которой был нарушен его сладкий сон. Молодой быстро, четко и кратко, как учит воинский устав, излагает причину тревоги. Сержант, ворча и снова проклиная всех молодых и их нежные маменькины желудки, отпускает дневального в туалет, а сам встает на пост. Надо заметить, что плоды цивилизации в виде канализации еще не дошли в эту часть, а для справления естественных потребностей имелся отдельно стоящий, причем в самой отдаленном месте, деревянный туалет на три очка, причем без всяких перегородок. И вот молодой с завидной скоростью преодолев расстояние от казармы до санстроения, на ходу расстегивая свою аммуницию, примостился над одной из дырок и блаженно расслабился. И тут в самый апогей оного действия, штык-нож, выданный для защиты Родины, соскальзывает с ремня и с глухим и издевательским "бульком" падает в дырку. Когда солдат понимает, что случилось, силы позывов его пятой точки усиливаются троекратно. В его голове проносятся сцены, как его будут судить за потерю боевого оружия, но еще хуже, что с ним сделает сержант - "дембель" Собрав остатки свое воли, весь потный от страха он плетется в казарму и рассказывает все сержанту. Когда сержант понимает, что его накрячат не меньше, а может и больше, и что его дембель отодвинется в самый конец очереди, позывы в животе начинаются уже у него. Но русский солдат, как говорится, непобедим и найдет выход из любой ситуации. Недолго подумав, сержант находит, как ему кажется, единственное на данный момент решение. Он одевает молодого в костюм ОЗК ( общевойсковой защитный комплект, предназначенный для защиты от химического оружия), противогаз и отправляет его назад. Типа, иди, ныряй, ищи и без ножа не возвращайся. Молодой , не долго думая приступил к выполнению приказа.
Но вот невезуха, в это самое время, дежурного по части, майора советской армии, приспичило. Он отправляется в выше указанное заведение и с умиротворенным видом пристраивается над дыркой.
А теперь представьте себе реакцию майора, когда из соседнего очка, вдруг вылезает нечто в противогазе, весь в г(((((не и с кинжалом в руке. Как потом рассказывал помощник оного дежурного по части, майор влетел в дежурку с дикими глазами, одной рукой поддерживая не застегнутые штаны, другой рукой размахивая табельным Макаровым , от него несло дерьмом на версту и истошно орал что-то, то ли про диверсантов, то ли про нечистую силу.
В итоге часть была поднята по тревоге. После разбирательств, обоим солдатам влепили 15 суток гауптвахты, а майора отправили подлечить нервы.

(c) не мое...